Мама уехала на курорт
рассказ
Мама уехала на курорт. Накануне она долго и строго читала папе нотации. Учила, как меня кормить, во что одевать, когда уводить и забирать из детского садика. Папа все очень хорошо усваивал, без конца повторял, что он вполне самостоятельный человек и у него в конце концов высшее образование. Уговаривал маму не расстраиваться, обещал все делать как надо. Мама часто прижимала меня к себе и горестно вздыхала. Затем она бегала по магазинам, закупала нам все необходимое, стирала, гладила, учила папу готовить яичницу и кипятить молоко. Наконец, наступил день отъезда. На вокзале мама со слезами на глазах прижимала меня к себе и просила чистить зубы, пить молоко, слушаться папу и вообще быть умницей. Папа храбрился, но рука, которой он меня держал почему-то дрожжала.
Поезд медленно отходит. Мама машет нам рукой. Мы бежим по перону и тоже машем, наконец, поезд, набрав скорость, скрылся из глаз. Я смотрю за папу. У него ужасно расстроенный вид. Он растеряно смотрит на меня, словно не зная, что делать дальше. Я успокаиваю его и веду домой. Дома папа печальный и молчаливый, достает вино и начинает пить, грустно уставясь в одну точку. Я хочу есть, и говорю ему об этом. Папа берет мою чашку и наливает в нее вина. Я пробую, оно горькое, и начинаю кашлять. Тогда пaпa спохватившись, отбирает у меня вино и наливает мне молока.
В дверь звонят. Пришли папины друзья. Они угощают меня конфеткой ипредлагают папе отметить мамин отъезд. Папа соглашается и вот все трое начинают собирать меня в ресторан. Надели на меня мое самое красивое платье, завязали морским узлом ленту наголове и повели в ресторан отмечать мамин отъезд. В ресторане очень шумно, громко играет музыка и много пьяных дяденек. Я ем пирожное и смотрю на папу. Он пьет вино и много говорит. Его друзья тоже пьют и много говорят. У меня болит голова и живот. Я хочу домой, но никто меня не слушает. Тогда я громко говорю маминым голосом, - Немедленно веди ребенка домой! Папа испугано вскакивает, озирается кругом, а потом удивленно смотрит на меня. Друзья начинают меня уговаривать. - Может еще конфет хочешь, Леночка, так мы мигом организуем?! Я не хочу, не мигом, ни конфет. Я хочу домой.Папа умоляет меня посидеть еще хоть минуточку. Мне жалко папу и я оглашаюсь. Друзья радостно улыбаются и предлагают папе заказать еще по чуть-чуть.Официант приносит вино и все радостно смеются.
Наконец, мы идем домой. Папа часто икает, спотыкается и все время идет не в ту сторону. Хорошо что у меня, как говорит мама, хорошая зрительная память. Я часто поправляю папу и веду его домой. Утром у папы ужасно болит голова, он стонет и не может найти свои носки и брюки. Я достаю их из под кровати и подаю ему. Пana целует меня и велит одеваться. Я одеваюсь, а он не может найти свои часы и туфли. Я достаю их из под стола и он облегченно вздыхает. Мы начинаем готовить завтрак, но у нас ничего не выходит. К тому же мы опаздываем в детский сад и на работу. Посмотрев на сгоревшую яичницу, папа предлагает плюнуть на это дело. Мы плюем и бежим на остановку автобуса. Вечером мы с Верой Николаевной сидим и ждем папу. Всех детей уже забрали, а меня никто не забирает. Вера Николаевна нервничает и ее жених тоже. Они опаздывают в кино. Наконец прибегает папа. Он извиняется и говорит, что совсем забыл, то есть задержался на работе. Он берет меня на руки и несет домой. У магазина стоят папины друзья. Они весело машут нам кружками и предлагают выпить пива. Папа смотрит на меня, у него просительные глаза. Я глажу его по колючей щеке и разрешаю выпить пива. Счастливый папа пьет пиво, а я леплю из грязи пирожки. Когда родители пьют, дети всегда лепят пирожки из грязи,- подумала я.
На следующий день у нас воскресенье. Улыбающийся папа весело подбрасывает меня на руках и обещает повести на футбол! Он ждет, что я обрадуюсь, но я никак не радуюсь. Оказывается, я не хочу на футбол. - Мама просила тебясводить меня в куколный театр, в парк или в цирк,- напоминаю ему я. Папа расстроенный смотрит на меня и начинает уговаривать, убеждать, что на футболе хорошо, там весело и просто прекрасно! -Мы чудесно проведем выходной день доченька! Наконец он обещает купить мне эскимо, несмотря на мамин запрет и мои гланды. Ну, тут уж я конечно соглашаюсь, и мы едем на футбол.
На стадионе все кричат и свистят, -Судью на мыло! - Я даже про свое мороженное забыла, так мне стало интересно, как из дяденьки судьи станут делать мыло. Но мыло из него никто делать не стал, а мое мороженное подтаяло и потекло. Я торопливо его долизываю и достаю из кармана семечки, которыми меня угостил один мальчик. Он так ловко грыз их и плевал во все стороны, что мне тоже захотелось последовать его примеру. Я разгрызла семечку и внезапно подумала, что бы мне сказала сейчас моя мама, если бы была здесь. А она бы сказала,- Веди себя прилично, Ты ведь не дикарь, а вице...цвице... лизованный человек. Я прекращаю плевать и начинаю вести себя прилично. Просто сижу и болтаю ногами. Мне скучно. Я смотрю на папу, но ему не до меня. Он все время вскакивает и что-то громко кричит, впрочем как и все вокруг. Тогда я иду по ступенькам вниз. Мне тоже хочется поиграть с мячом. На поле очень хорошо, оно большое и зеленое. Тут все начинают кричать,- Чей это ребенок? Уберите с поля ребенка! Ко мне подбегает дяденька, берет меня на руки и несет меня убирать с поля. Но тут появляется папа и начинает меня у него отбирать. Они ругаются. Дяденька возмущается папиной безответственностью, а папа дяденькиным нахальством и оскорбительным тоном. Наконец, ему удается меня отобрать и мы возвращаемся домой.
Дома мы с папой готовим обед. Я бью куринные яйца, а папа размазывавает их по сковородке. Яичница получилась жесткой и не вкусной. Папа озадачено чешет затылок и говорит, что мы забыли полить на сковородку масло и поджарить нарезанную ветчину. Затем он предлагает плюнуть на это цело и поесть бутерброды с чаем. Мы плюем и едим одну колбасу, так как папа забыл купить хлеб. Вечером папа сидит в кресле и читает газету. Мне опять скучно и я начинаю противно канючить и проситься в гости к своей подруге Инке Ивлевой. -Зачем? - спрашивает папа, не отрываясь от чтения. -Потому что мы с Инкой Ивлевой поклялись всю жизнь быть фронтовыми подругами, как моя и ее бабушка, - обясняю я ему, - А фронтовые подруги должны.... И тут я просто напроч забыла, что должны делать Фронтовые подруги. Папа сказал, чтобы я прекратила молоть всякую чепуху и не мешала ему читать. Тогда я решила достать со шкафа мамину шкатулку с жибу...с битежу..., вообщем с драгоценностями, которые она спрятала от меня перед отъездом. Я поставила табурет на стул и забралась на него, пытаясь дотянуться до заветной шкатулки. Шкатулку я не достала, зато сорвалась и, упав на мягкий ковер, закатилась к папе под кресло. Там я начала изо всех сил орать. Папа, вытащив меня, удивляется и никак не может понять, зачем я туда залезла. Он успокаивает меня и мы дружно включаем телевизор и мирно смотрим американский боевик, пока я не засыпаю прямо на полу.
Утром мы получаем телеграмму от мамы. Она возвращается недолечившись, так как очень волнуется за нас. Ура! Мама приезжает! Какое счастье! Папа отпрашивается с работы, а я, конечно же не иду в детский сад. Мы готовимся встречать маму. Папа одевает свою последнюю чистую рубашку, а я последнее чистое платье, затем мы покупаем букет цветов и едем на вокзал. На пероне мы торжественно стоим и ждем поезда. Папа очень волнуется и все время поправляет галстук, а мне приходиться все время убирать с глаз свой бант. Морской узел за эти дни уже несколько ослаб, но окончательно развязать и отлепить его от моих волос мы с папой все-таки не смогли и потому он все время падает мне на глаза. Поезд подходит и мы с папой бегаем туда-сюда по перону и ищем маму. Мой бант наконец слетел, цветы помялись, а мама так и не приехала. Разъяренный папа тут же бежит к начальнику вокзала и размахивая перед его толстым носом телеграммой, стал кричать и требовать маму. Начальник прочел телеграмму и сказал, что наша мама приезжает завтра, и что тут об этом черным по белому написано, а кое-кому не мешает нацепить еще одни очки, если не видно. Очевидно он имел в виду моего папу.
Расстроенные и уставшие возвращаемся домой. Сначала мы грустно и молча вздыхаем. Затем папа вдруг вскакивает и кричит,- Эврика!- что по гречески значит, нашел,- Это даже хорошо, что мама приезжает завтра, а не сегодня. Зато у нас есть возможность убрать квартиру к ее приезду, чтобы она не расстроилась.- Я поглядела вокруг и ужаснулась,- Да-а! Если мама увидит в каком она /квартира/ состоянии, то непременно расстроится. -Ну, что же, засучим рукава! - решительным тоном сказал папа и тут же сделал это. Я последовала его примеру и мы принялись за уборку.
Сначала собрали с пола всю грязную посуду, которая лежала повсюду в перемежку с какими-то вещами, папиросами, игрушками, мусором и еще непонятно с чем. Потом папа принес таз с водой и сказал,- Ты иди на кухню и перемой всю посуду, а я займусь пылью и уборкой. Я пошла на кухню а папа, взяв с журнального столика хрустальную пепельницу и вытряхнув ее содержимое, принялся вытирать влажной тряпкой, весело напевая что-то. Пепельница же каким-то образом выскользнула у него из рук и рухнула на пол, звякнув разбитым хрусталем. Папа ужасно расстроился. Собирая осколки он порезал себе палец и расстроился еще больше. Закончив мыть посуду, я перевязала папе палец, предварительно помазав его зеленкой. - Не расстраивайся, папа,- успакаивала я его,- Мама не станет ругать нас из-за пепельницы, зато очень обрадуется, когда увидит, как у нас чисто. Папа еще некоторое время попереживал, ругая себя за неловкость, но постепенно успокоился, взял себя в руки и с еще большей энергией принялся за работу. Ему удалось протереть всю стенку, не разбив при этом ничего. -Молодец, папа, - сказала я ему и он гордо выпятил грудь. Вновь напевая что-то себе под нос, он взялся протирать стол, на котором стояла очень красивая, любимая мамина ваза.
- Осторожно, папа! Не разбей эту большую хрустальную вазу. Мама ее очень любит.- Успокойся, дочка, -самодовольно улыбаясь ответил папа,- Не такой уж я недотепа, как думает мама. И смело взял ее в руки, чтобы убрав, протереть стол, но ваза, конечно же выскользнула из его рук. Несмотря на невероятные акробатические движения, которые делал папа, пытаясь поймать ее, она все-таки упала, ударившись о стол и развалилась на куски. От ужаса я зажмурила глаза. Открыв их через некоторое время, увидела еще больший ужас в глазах папы. Он сидел на полу, глядя в одну точку. Лицо его было белым, как мел. Из царапины на носу струйкой стекала на рубашку кровь. На лбу же зрела, увеличиваясь все больше огромная шишка. Как он умудрил посадить ее? До сих пор для меня осталось загадкой. Я достала из своего кармана медный старый большой пятак и приложила его к папиной шишке, как это делала моя подруга Инка, когда ударялась обо что-нибудь. Папа вздрогнул и невидящим взглядом посмотрел на меня,- Она меня убьет! - сказал он обреченно, - Она оторвет мне голову, когда узнает,- добавил он безжизненным голосом. - Да что ты, папа! Мама очень добрая. Она не станет отрывать голову человеку из-за какой-то вазы. Папа, как было видно не разделял моей уверенности. Я погладила его по голове и предложила помазать царапину на носу зеленкой. Он согласился и я от всей души густо намазала ему нос. Затем предложила папе помыть пол, а дальнейшей уборкой займусь я, пока он не перебил в доме все что можно разбить. Папа уныло поплелся в ванную за водой, а я стала заканчивать уборку. Завершив ее, я обратила внимание, как странно папа моет пол. Ползая по квартире на коленях он тряпкой делал какие-то странные мокрые кружочки, причем на значительном расстоянии друг от друга. - Зачем
ты делаешь кружочки, папа? Надо мыть весь пол, - скааала я,- Ты думаешь? А по-моему у меня получилось вполне прилично.- Heт! He прилично, не прилично! Ты только грязь размазал,- возмутилась я, топнув ногой. Папа почесал затылок и, протерев очки, наклонился к полу, внимательно его разглядывая. - Ннда-а! - Мне кажется у мамы это получалось несколько лучше, - попятившись он попал ногой в таз с водой, тот опрокинулся. Грязная вода выплеснулась на пол прямо ко мне под ноги. Пытаясь увернуться от нее, я поскользнулась и. почувствовав страшную боль в ноге, потеряла сознание. Очнулась я у папы на руках. Мы ехали в травмопункт. У папы опять было белое лице, а в глазах тревога и боль за меня. Осмотрев меня, врач сказал, что перелома нет, лишь небольшое растяжение. Мне перевязали ногу, а папе пришлось дать успокоительное, так как он был взволнован и еще забинтовали его голову, помазав чем-то его шишку. Домой папа принес меня на руках.
На другой день мы проснулись рано. Радость увидеть вновь нашу маму подняла нас на ноги чуть свет. Торопливо позавтракав, мы поспешили на вокзал. Во дворе стояла моя подруга Инка Ивлева, дожидаясь свою бабушку. На Инке было очень красивое платье и великолепный бант на черных кудряшках. Она удивленно посмотрела на нас и сказала, всплеснув руками,- Ой! Мамочки! Что с вами? И куда это вы пошкандыбали? Я ответила, что мы пошкандыбали на вокзал встречать маму, она сегодня приезжает. Мне понравилось Инкино выражение "пошкандыбали". Оно точно выражало наш странный «вояж», как сказала бы мама, потому что мы не шли, а именно шкандыбали. Я хромая с забинтованной ногой, а папа с перевязанной головой, ярко зеленым носом и забинтованной рукой. Инка долго смотрела нам вслед с открытым ртом. Видно видок у нас был, что надо. Денег на цветы у нас уже не было, и мы поехали без цветов, но с огромной надеждой в сердце, что на этот раз мы наконец обнимем нашу дорогую маму. Так все и вышло.
Мама красивая и радостная бежала нам навстречу, но разглядев нас чуть не рухнула в обморок. - Что? Что случилось?!- воскликнула она бледнея.
-На вас напали? Бандиты? Хулиганы? Ограбили? Избили? Она то целовала, то ощупывала меня и папу.
-Где у тебя болит, детка?- дрожащмим голосом спрашивала она меня.- Да что случилось в конце концов?! Кто-нибудь скажет мне или нет!!-закричала она, глядя на папу, но тот от страха по-моему не мог произнести ни слова, а лишь открывал и закрывал рот, как рыба вытащенная на берег, -Никто на нас не нападал, мамочка,- наконец, опомнившись от счастья видеть ее сказала я,- Успокойся пожалуйста. Мы живы, здоровы. Просто мы убирали квартиру к твоему приезду и немножечко упали, немножечко разбили.
- Уф!!!- облегченно вздыхает мама и ее щеки слегка порозовели,- Так что все-таки произошло с вами? Почему вы в таком плачевном виде? - Дело в том, мамочка, что мы мыли все и упали немножечко. Еще разбили твою вазу и порезались, но ты ведь не будешь нам отрывать голову за это, правда мамочка? Мы так хотели, чтобы, в квартире стало чисто.- 0!Господи! Что за глупости ты говоришь, доченька... Но-о! У тебя платье в красных пятнах! Это что? Кровь?-вновь заволновалась мама. -Да нет же мамочка! Это вино, а не кровь. Но ты не думай, мы не ходили в ресторан отмечать твой отъезд. Это... это нас в зоопарке крокодил вином заплевал, - отчаяно врала я, видя как папа от страха втянул голову в плечи.
-Та-ак! - странным голосом произнесла мама, -К уда вы еще не ходили,.доченька? Чувствуя, что папе грозит взбучка, я начала изо всех сил заступаться за него, - Папа у нас очень хороший, мама! Он храбрый и смелый! Он отнял меня у дяденьки на футболе, когда он убирал меня с поля и только один раз купил мне мороженное, всего один разочек Семечки я на всех плевать не стала. А пива он вовсе не пил, да мама, всего только два, три или четыре разочек. Да мамочка! И вино он мне не наливал не разу, только молоко розовое разочек. Это я забыла кружку сполоснуть. А еще он так старался помыть всю квартиру, чтобы тебе было приятно, что даже "Эврика кричал и весь поранился. Папа очень тебя любит, мамочка, и я тоже! -закончила я свою защитительную речь. Пока я старательно ее произносила, мама как-то странно в упор смотрела на папу. И чем дольше она на него смотрела, тем ниже он опускал свою забинтованную голову.
-Та-ак! Герой значит! О твоем героизме, Анатолий, я потом дома поговорю, а пока будь любезен, возьми чемодан и поймай такси, - спокойно произнесла мама. В машине мама крепко прижимает меня к себе, целует и ласкает. Затем она смотрит на папу, на его голову и ярко зеленый нос и начинает тихо смеяться. - Плечи ее трясутся от смеха, она улыбается и я облегченно вздыхаю. Теперь-то уж точно мама не станет отрывать ему голову!! Ни за что не станет. И еще я думаю, какое счастье, что наша мама снова с нами! |